Отступление

Вечером в неглубоком овраге состоялось совещание штаба. Связными со станции Шмаковка была донесена обстановка, сложившаяся на данный момент на фронте. На совещании было решено под покровом ночи отступать к Шмаковскому монастырю. В полночь, оставив для прикрытия часть пулеметной команды, полубатарею из двух орудий, взвод кивдинских горняков под командованием братьев Беспаловых и 30 конников, отряд под командованием Караича мелкими группами бесшумно покидал окопы и, построившись на дороге в колонны, двинулся в сторону Успенки.
Используя превосходство в живой силе и технике, интервенты и белогвардейцы начали теснить советские войска. Фронт вновь стал откатываться на север. В последствии на банкете, устроенном японской колонией в начале декабря 1918 г. в Хабаровске, генерал Оои признался, что если бы решение об участии японской дивизии задержалось бы хотя бы на месяц, то бой были бы гораздо более крупными и затяжными. Но на тот момент японцы перехватили инициативу, и всей мощью обрушились на еще не успевшие организоваться в нормальные армейские подразделения красногвардейские отряды.
Среди красных частей стали возникать панические настроения. Паникеры распространяли слухи: " на нас в обход движется 75- тысячная союзническая армия с огромной массой вооружения!». Стали снова возникать речи о том, что нам нечего делить с союзниками и не стоит с ними воевать. К тому же на Уссурийский фронт дошли (даже раньше, чем командующему фронтом) сведения о том, что в Прибайкалье красными оставлена Чита, Даурский фронт ликвидирован, и советские отряды отходят в Амурскую область.
Приступили к отходу и части Уссурийского фронта. Эшелоны с бойцами уходили за мост, на правый берег Уссури. За нехваткой подвижного состава переправлялись и вплавь. Переправа через реку в районе села Тихменево, по воспоминаниям В. Саковича, осуществлялась пароходами, паромами и лодками. Красные отряды остановились на прежних позициях у станции Уссури, надеясь задержать на них противника.
Конники отряда «Степана Разина» расположились в районе села Успенка, в их задачу входило, прикрывая отход основных частей левого фланга, дождаться и пропустить вперед возвращающийся из правобережного района Уссури отряд под командованием И. Шевчука. Накануне Шевчуку в Яковлевку связным из штаба фронта был доставлен приказ А. Гурова, заменившего вновь заболевшего Саковича на посту командующего фронтом: «Срочно полным аллюром отступай, иначе будешь отрезан. Фронт прорван под давлением крупных японских войск. Наши части бегут. Иманские отряды бросили фронт (командир второго Иманского батальона А. Пономаренко заболел воспалением легких и еще 1 августа был отправлен в Иман). На фронте полная дезорганизация. Остановить не возможно. Броневики отрезаны. На тебя надежда, спасай положение». Такой же приказ был отправлен и Г. Шевченко, но был доставлен слишком поздно (отряд Шевченко находился уже практически в тылу японских войск).
Еще не растерявший боевой порыв Шевчук приказал кавалерийскому эскадрону и конной батарее карьером отправиться на Успенку, занять паром и до прихода отряда удерживать село в своих руках. Вслед за кавалерией Шевчук отправил обоз на крестьянских подводах. «Подойдя в Успенку, встретил там отряд Караича и несколько командиров других частей левого фланга, — вспоминал о тех событиях Шевчук, — узнав о том, что Флегонтов и Клиндер ранены, вызвал по телефону командующего. Оказалось, что Скакович болен. К трубке подошел Гуров
— Получил мой приказ?
— Получил.
— На фронте никого нет, уезжают эшелонами. Нужно задержаться на Уссури. Надеемся на тебя».
Шевчук тут же принял на себя командование прибывшими в Успенку отрядами и издал приказ — установить фронт на линии Успенка — Шмаковка. Несколько взводов послал для задержки бегущих с фронта. В это время поступает приказ командующего: «Срочно отступить, иначе будешь отрезан». Японцы уже находились на станции Шмаковка.
Пришлось готовиться к отступлению. Сначала были отправлены все раненые и военное снаряжение. Часть снарядов и патронов пришлось пустить в реку: не хватало подвод.
Оставив в Шмаковском монастыре для прикрытия отряд Караича, Шевчук вывел отряд через Тихменево к станции Уссури, где находился Штаб фронта. На совещании Штаба (присутствовал снова вернувшийся в строй Сакович) отряд Шевчука получил задание занять позиции восточнее станицы Медведевская.
Буквально на следующий день в Успенку и Уссурку вошли конные и пешие отряды японцев и калмыковцев. Местные крестьяне тут же были мобилизованы со своими подводами для спешной переброски военных грузов. По Успенскому тракту беспрерывно шли части интервентов и белогвардейцев.
Японцы подошли к монастырю к вечеру 25 августа. С марша они атаковали позиции красных, но были остановлены. На закате солнца интервенты начали атаку с центра и с флангов. Обрушили на обороняющихся огонь всех своих орудий, зажгли несколько домов на окраине, оттеснив красногвардейские цепи к строениям монастыря. В тылу, на сопке мастные кулаки подожгли деревянную церковь. Пожар, очевидно, был заблаговременно подготовлен, так как загорелось сразу несколько строений. В отряде поднялась паника: " Обошли! Окружили!». Командиры под огнем пытались навести порядок. Однако в общем смятении было трудно что-то сделать. За монастырским поселком удалось собрать поредевшие роты и под прикрытием ночи отойти сначала в Тихменево, а затем к станции Уссури, где бойцы Караича присоединились к защищавшим мост красноармейцам. Несколько тяжелораненых бойцов пришлось оставить в монастыре, где монахи, обладавшие прекрасным медицинским пунктом, даже делали хирургические операции.
Сакович, сосредоточив в арьергарде всю артиллерию и бронепоезда, дал приказ, разрушив железнодорожное полотно, уходить за мост через Уссури. На левом берегу главнокомандующий оставил наиболее боеспособную часть для прикрытия отхода отрядов, которые шли по мосту с развернутыми красными знаменами. Сам командующий после очередного приступа болезни с осунувшимся морщинистым лицом и сиплым голосом, и, тем не менее, как всегда гладко выбритый и подтянутый разъезжал вдоль красногвардейских позиций на истощенном от бескормицы коне, шутками и добрым словом как мог, поддерживал красногвардейцев.
Бой за мост начался в полдень 26 августа. Высокий скалистый берег возле станицы Медведевская, где располагались артиллеристы, позволил выдержать натиск неприятеля и вывести все, оставшиеся на левом берегу красноармейские части. Позиции советских войск подвергались обстрелу вражеской артиллерией в течение трех суток. Артналеты сменялись атаками пехоты и кавалерии.
Сакович докладывал Дальсовнарком: «На левом фланге сосредоточены большие силы интервентов. На каждого красногвардейца наступает 3 японца. Наши части не в силах сдержать врага, отходим к Иману, неся большие потери. Подбиты 4 бронепоезда. У артиллеристов нет снарядов, у пулеметчиков нет патронов».
Ночью под штабной вагон бронепоезда, находящегося в районе ст. Уссури кто-то бросил связку ручных гранат, По счастливой случайности никто из штабных работников не пострадал.
Силы противоборствующих сторон были явно не равны — против хорошо обученных и прекрасно вооруженных японских дивизий сражались разрозненные батальоны красногвардейцев. Их боевой дух той поры был еще не устойчив. Они могли проявлять чудеса героизма, а на следующий день бежать в панике, бросив позиции. Впрочем, это было свойственно гражданской войне. Но против красных выступали не столько отряды белогвардейцев, сколько дисциплинированные и опытные части одной из лучших армий того времени — японской императорской армии.
Наступательный порыв частей Уссрийского фронта иссяк. Еще некоторое время они пытались закрепиться в районе Имана и на Бикинских высотах, но фронт обвалился. Дальсовнарком принял решение большей части бойцов расходиться по домам, а наиболее боеспособные части, совместно с отошедшими в Амурскую область отрядами разбитого японцами Даурского фронта под командованием Сергея Лазо, направить в район верховья реки Зея, где попытаться организовать базу партизанского сопротивления.
В Хабаровске началась активная эвакуация войск, частей и учреждений, воинских и других грузов. Пароходы вверх по Амуру отправлялись вплоть до того, как 2 сентября японские войска, пустив вперед для придания вида освободительной борьбы русских отряд атамана Калмыкова, вошли в покинутый частями Уссурийского фронта Хабаровск.
Еще долгие четыре года потомки самураев будут хозяйничать на российском Дальнем Востоке и Забайкалье, установив там, по сути, оккупационный режим. И лишь в октябре 1922 года, возмужавшая и окрепшая в боях Народно-революционная армия Дальневосточной республики сметет в океан последние остатки как японских, так и белогвардейских войск. И наступление НРА на оплот белых и японцев — Южное Приморье начнется опять с территории нынешнего Кировского района.

Материал обновлён 09.07.2020

Больше новостей в Telegram @kirovskydv

Подписаться

serhio_deni
Публикация материала