Партизанская война

Во многих селах из-за политики террора, проводимого колчаковским правительством, начали вспыхивать стихийные восстания, молодежь уходила в партизанские отряды. Способствовал этому так же и объявленный весной колчаковцами призыв в белую армию молодежи двух возрастов: 1899; 1900 и первой половины 1901 года рождения. В марте 1919 года сельские сходы сел Архангеловка, Успенка, Преображенка постановили не давать солдат в Колчаковскую армию.

Чтобы избежать участи служить белым генералам молодые крестьяне, прихватив с собой отцовскую охотничью берданку или дробовик, уходили в тайгу. И хотя старосты сел на крестьянских сходах угрожали тем, что «отказники будут сожжены вместе с родителями в отцовском дому», молодежь не хотела служить ни адмиралу Колчаку, ни атаману – палачу Калмыкову.  Казачьи офицеры силой направляли крестьянских парней на призывной пункт в город Спасск.

В начале мая из прибайкальского подполья, где скрывался после разгрома Уссурийского фронта, к родителям в село Комаровку нелегально вернулся бывший учитель села Комаровка большевик Тимофей Залуцкий. Через связных партизан он связался с Руслановским отрядом.

Будучи уже опытным революционером, а по убеждениям истинным коммунистом Залуцкий не мог принять анархистские, а по существу диктаторские порядки, установленные в отряде Гурко. Совместно со своими единомышленниками: бывшим учителем села Дроздовка Архипом Деркачем, новорусановским казаком Павлом Подобой, а так же бывшим унтер-офицером царской армии Семеном Яровым Тимофей Григорьевич созвал сход  бойцов отряда, на который были приглашены крестьяне из близлежащих сел.

На сходе  после высказанной публично критики за творимые беззакония был смещен с должности командир отряда Иван Гурко. Для более демократического коллективного руководства отрядом было решено избрать партизанский совет, взявший на себя обязанности штаба. Председателем совета был избран Тимофей Залуцкий, он же – председатель ревтрибунала отряда. Командиром отряда стал Семен Яровой,  Архип Деркач был назначен комиссаром, а Павел Подоба - начпродом. За Иваном Гурко была оставлена должность заместителя командира. Отряд было решено именовать Свиягино – Лутковским по предлагаемой зоне действия: южный пункт зоны контроля отряда ст. Свиягино, северный – село Лутковка (ныне г. Лесозаводск).

На собрании отряда был единогласно (проголосовал «за» даже Гурко) был принят устав отряда. После реорганизации отряд перебазировался в зажиточное село Степановку. На сходе жителей села партизаны попросили разрешения сделать Степановку своей базой. Это предложение вызвало оживленное обсуждение. Но когда староста, исполнявший обязанности председателя схода, поставил вопрос на голосование, никто не поднял руку «против».  

Сразу после переезда в Степановку, отряд значительно вырос. Начала прибывать молодежь из соседних сел. 11 призывников из села Антоновка, чтобы обмануть бдительность калмыковцев всем своим видом демонстрировали, что идут с радостью в белую армию. Старшим группы избрали Харитона Слюсаря. День проводов прошел весело: с песнями и вином. А ранним утром молодые антоновцы Харитон Слюсарь, Андрей Лось, Филипп Грицун  и Евсей Игнатенко, переправившись через реку Белую, направились не в Спасск, а в домик у реки, где их ждал Тимофей Залуцкий с группой партизан.

 Уход новобранцев к партизанам не остался безнаказанным. Разъяренные белоказаки их Иманской сотни подполковника Ширяева ворвались в Антоновку, учинив расправу над жителями устроив поголовную порку плетями. А жителя села Андрея Цыбулю и его жену калмыковский офицер застрелил за то, что Цыбуля от волнения по ошибке обратился к калмыковцу со словом «товарищ». Калмыковцы в течение двух суток находились в Антоновке.

За зверство белогвардейцев партизаны решили ответить внезапным налетом. Разведчики жители села Афанасьевка Чуприна и Саенко, переодевшись в одежду городских чиновников, пройдя по селу, уточнили расположение охраны отряда. Брат Степана Щербанюка – Василий, заядлый рыбак, знавший все проходы по болотам, провел отряд к Антоновке со стороны Афанасьевских болот. На рассвете партизаны бесшумно вошли в село и атаковали белоказаков. 18-летний Петр Загодерчук, по неопытности поторопился бросить связку гранат под стоявшую у хаты полевую кухню, запряженную двумя лошадьми. От взрыва кухня перевернулась, а лошади были убиты. Белые, напуганные внезапным нападением, в одном белье бросились наутек по огородам. Командир отряда, на лихом скакуне перепрыгнув через два забора, успел скрыться. Посланные вдогонку пули из берданок не достали казачьего офицера. Смешанный японско-белогвардейский отряд был уничтожен. 12 человек бывших калмыковцев перешли к партизанам.
Одиннадцатого мая в казачьи поселки Новорусановка и Павло-Федоровка прибыл из Хабаровска сам атаман Калмыков, для того, чтобы на месте лично учинить расправу над семьями партизан-казаков. Атаман издал приказ, в котором содержался ультиматум всем сочувствующим партизанам казакам: «…Получив сведения Станичного атамана, что поселки Донского округа Новорусановский и Павло-Федоровский «шалят, направляясь по дороге к большевизму я с небольшим отрядом посетил эти поселки и нашел следующее: в поселке Новорусановский совершенно нет атамана, так как старый не пожелал оставаться на должности и самовольно без ведома станичного атамана «ушел», а новый не пожелал вступить… Всем дезертирам-большевикам и укрывателям их в войске дал срок добровольной явки до 10 июня по новому стилю, после чего с виновными поступлю по примеру Подобы…» Речь шла о  жителе Новорусановки Никифоре Подобе, сыновья которого: Павел и Митрофан были в партизанском отряде. дом был сожжен, имущество конфисковано, а старый казак Подоба чуть было до смерти не был запорот нагайками. Казаками, был схвачен Митрофан Подоба, у которого накануне, на Пасху родился сын и он отпросился у командира отряда проведать жену с ребенком. Командир разрешил с условием: ночь – туда, ночь – обратно. Партизан был выдан предателями: новорусановским учителем Петром Морозовым и казаками Гарбузом и Хеккало, сообщившими об этом в Иман, где в это время находился Атаман Калмыков. Калмыковцы, прибывшие ночью с разъезда Краевский, утром окружили дом, заставили женщину с ребенком выйти, после чего дом был подожжен. Митрофана Подобу вывели на кладбище, где и расстреляли, запретив хоронить. Но отец партизана тайком с местными ребятишками похоронил сына. После чего дом старика был сожжен, имущество конфисковано, а старый казак Подоба чуть было до смерти не был запорот нагайками. Казаками была арестована жена Павла Подобы, работавшая в поселке учительницей. Немало и других казаков, замеченных в сочувствии или помощи партизанам, отведало на себе казачьих нагаек
 Но Калмыков не успел, как следует навести «порядок» - из-за волнений гарнизона Хабаровска он вынужден был вернуться. В отряд ушел младший брат Митрофана и Павла – Алексей, он сообщил  о том, что арестованных родственников собираются отправить в город Иман. На совете отряда было решено выручать родственников начпрода. Сделать это было непросто, так как новорусановские казаки были хорошо дисциплинированными и службу свою несли добросовестно. Ночью село охранялось караулом в 12 человек. Часовые стояли и на колокольне.
Но партизанским разведчикам, численностью в 10 человек, удалось бесшумно захватить часового, остальных казаков спешить и обезоружить. Без боя весь гарнизон Новорусановки был разоружен. Семья Подобы была освобождена. В поселке партизаны захватили много продовольствия, восемь казаков пожелали уйти с партизанами. А вот несколько предателей, выдававших Калмыкову местных жителей, тех, кто сочувствовал большевикам, были расстреляны в помещении сборной поселка и в доме охраны.
На следующий день, обновленный Свиягино-Лутковский отряд, под командованием Семена Ярового совершил свой очередной налет на разъезд Краевский. Во время налета была уничтожена канцелярия, сняты телеграфные аппараты, уничтожен железнодорожный мост на Белой речке.
Казачья сотня полковника Ширяева бросилась в погоню за партизанами, но казаки сбились с пути. Партизаны благополучно вернулись в Комаровку.
25 мая был предпринят повторный налет на разъезд. В результате дерзкой операции мост был вторично сожжен. В бою отряд потерял 6 человек убитыми. В июне сводный отряд партизан в третий раз разгромил гарнизон разъезда Краевский.
Вот что сообщалось об этом налете в журнале «Земская жизнь Приморья», 1919г. № 12.
« Комендантом станции получены сообщения, что 11 июня в 11 часов вечера отряд красных разрушил телеграфную линию на перегоне станции Шмаковка -  Свиягино».
12 июня ночью, красными был разобран железнодорожный путь, вследствие чего потерпел крушение поезд № 21 на 250 версте.

Этого же числа в 5 часов утра отряд красных напал на разъезд Краевский. Нападение было отбито американской командой (охраной разъезда). Поврежден мост на 286 версте, но вскоре был исправлен.

Вспомогательный поезд, возвращенный в Свиягино, был обстрелян 13 июня большевиками на 239 и 237 версте, ранено 16 человек и 2 убито.

Вслед за поездом № 21 из Свиягино был отправлен броневой поезд атамана Калмыкова, который потерпел крушение на 240 версте, на 239 версте путь также оказался разобранным. В броневом поезде сошла с рельс орудийная платформа. Под прикрытием орудийного и пулеметного огня броневая команда подняла платформу, исправила путь, и броневой поезд прибыл на станцию Евгеньевка».

Операции партизан проводились смело, но с большой осторожностью, чтобы неожиданно для себя не нарваться на противника, не потерять людей. При этом остро ощущалась нехватка оружия.

Партизанская тактика была довольно проста: спиливались телеграфные столбы, чтобы нарушить связь, разбирались железнодорожные пути при получении информации о приближении вражеского эшелона. Внезапное нападение, паника в рядах противника и быстрый отход.

Активную работу  по срыву мобилизации в колчаковскую армию вел отряд Василия Думкина-Морозова, штаб которого находился в селе Крыловка. В селе Архангеловка, под самым носом у часто наведывающихся в Успенку американцев и калмыковцев, создается второе отделение отряда. Его бойцами стали жители Успенки: Репетилов, Чащевой, Степан Палеха, Евдокимов, Гарбузов, архангеловцы: Рудь, Гороненко, Николенко, подгорненцы Василий Трофименко, Иван Мажара, братья Иван и Антон Козубы, Иван Помойницын.

Из сел  Шмаковка и Авдеевка в партизаны ушли: Антон Матяш, Пантелей Горбатенко, Николай Бугай, Михаил Олемченко, Павел Колесник, Михаил Попов, Петр Мельник, Павел Евстратенко.

У Морозовского отряда была налажена связь с сочувствующими большевикам железнодорожниками со станции Уссури. От них поступило в отряд сообщение, что казаки станицы Донская получили оружие для охраны моста. Оружия в отряде из-за притока новых бойцов по-прежнему не хватало. Было решено провести операцию силами всего отряда. Казаков, охранявших мост, партизанская разведка обезоружила без особых проблем. Телеграфная связь как в сторону станции Шмаковка, так и в сторону Ружино была нарушена. Затем партизанский батальон двинулся по направлению к станице Донская, которая находилась в нескольких верстах от станции. Местные казаки, встретив внушительную силу, сопротивления не оказали. Оружие, которое не успели раздать казакам, было реквизировано. Погрузив на подводы захваченное оружие и продовольствие на подводы, партизаны отправились к месту своего базирования. Уходя, партизанские подрывники уничтожили мост, у станции Шмаковка. С трех сел: Лутковка, Донское и Медведевское к  морозовцам присоединилось 28 человек из числа местных крестьян  и казаков.

Прибыв с отрядом в Успенку, Василий Думкин получил донесение разведки о том, что вдогонку партизанам со стороны Шмаковского монастыря направляется рота солдат американских войск. На совете отряда было решено встретить интервентов в районе Красной сопки. Американцы, вышедшие из Уссурки, напоровшись на партизанскую засаду, приняли бой. Но силы были на стороне морозовцев, действовавшими из-за укрытий. Американцы потеряли восемь человек убитыми. Со стороны партизан тоже были потери – погибло двое бойцов. Выбросив белый флаг, интервенты потребовали переговоров. В ходе которых договорились с партизанским командованием о прекращении огня и о своем дальнейшем нейтралитете. А партизаны, оценив боевую выучку  интервентов и их моральный дух, сделали вывод о том, что американцы - вояки не важные.

А диверсии на железной дороге продолжались. По заданию командования отряда на станции Шмаковка железнодорожниками, связанными с партизанами братьями, бывшими местными учителями Деркач, был остановлен товарный эшелон. По причине «неисправности» колесной пары был отцеплен и загнан в тупик вагон с продовольствием и мануфактурой. Связной отряда Наконечный сообщил об этом Думкину-Морозову. Командир отряда договорился со старостой Успенки, чтобы он собрал подводы, имеющиеся в селе. Разведчики без труда сняли приставленного для охраны к вагону японского часового. Оружие, обмундирование, крупа, рис, галеты, кожа и другие товары с помощью крестьян из села Авдеевка и Шмаковка перевозились в село Успенку. Часть продуктов питания была роздана семьям крестьян (вдовам и многодетным), а медикаменты, обнаруженные в одном из вагонов – сданы в медицинский пункт села Успенка.

В конце июня еще одна операция была проведена партизанами Свиягино-Лутковского отряда. На этот раз в районе расположенного в глубине тайги Свиягинского лесопильного завода, ранее принадлежавшего купцу Суворову. В первые дни боев на Уссурийском фронте  заводом - крупнейшим предприятием подобного рода в Приморье завладел американский пехотный батальон под командованием капитана Фентриса. Чтобы оградить свою военную часть от нападения, Фентрис направил письма в штабы ближайших партизанских отрядов с заверением о своем нейтралитете: “Еще раз заявляем, что мы не враждуем ни с кем, кроме тех, которые ставят своей задачей препятствовать работе предприятий, нами охраняемых, или разрушать их имущество. Вашим войскам не будем препятствовать, если они не нарушат эти условия. Свиягинская ветка и лесопильный завод находятся под нашей охраной, и поездам, которые ходят по этой ветке за лесным материалом, не должно быть оказано никаких  препятствий. Когда вы собираетесь прийти на станцию Свиягино, вашей дружеской обязанностью будет предупредить меня вперед, когда вы придете и с какими намерениями. Если начальники отрядов это сделают, тогда будет мне, возможно, сохранить мирное и дружеское отношение, которое до настоящего времени существует”.

Письмо было получено и бойцами Руслановского отряда. Его содержание ничего кроме смеха у партизан не вызвало. Решено было направить Фентрису дипломатичный ответ, в котором заверить, что партизаны настроены не менее дружественно и вовсе не склонны разрушать предприятия, принадлежащие русскому народу. А что касается посещения Свиягино, то партизаны не считают нужным предупреждать гостей о визите хозяев. Ведь и гости явились на русскую землю без всякого приглашения.

Прекрасно владевший английским языком Иван Гурко перевел русский текст на  язык Шекспира, и письмо было доставлено американцам. Фентрис был немало удивлен, получив из таежного села письмо на чистейшем английском языке.

Подданные Северо-Американских Соединенных Штатов, получившие в апреле  по так называемому железнодорожному соглашению под охрану участок железной дороги от Свиягино до ст. Уссури вдали от родины чувствовали себя не очень уютно. Живя на станциях, в железнодорожных вагонах они, как могли, налаживали свой быт. И хотя их досуг скрашивали женщины из Христианского союза американской молодежи и Христианского союза американских женщин (эту услугу прибывшие из-за океана, патриотически-настроенные американки оказывали так же и солдатам чехословацких войск), американские воины оказывали предпочтение русским женщинам. Изрядно выпившие (не смотря на запрет употребления спиртного) американцы требовали себе для развлечения от сельских старост русских девушек. Впрочем, не обошлось здесь и без светлых чувств: в метрической книге Авдеевской церкви имеются записи о бракосочетании восьмерых американских солдат, жителей Чикаго и Сан-Франциско, с русскими девицами. Замуж за американцев и чехов вышло и несколько молодых жительниц Успенки.

В начале июня американский отряд перебросили в Хабаровск, а лесопильный завод взяли под свой контроль японцы.

В это время в отряд поступило сообщение о том, что из Свиягино по ветке, связывающий лесопильный завод и станцию должен направиться поезд из восьми вагонов с японскими солдатами.

Партизаны, тщательно наблюдавшие за перемещением войск, узнав о приближении эшелона, решили устроить засаду. Вот как об этой операции, руководили которой С. Яровой и Т. Залуцкий, сообщала партизанская газета «Крестьянин и рабочий», опубликовавший оперативную сводку штаба партизанского отряда.

«Правый фланг 26 июня. Со Свиягино по Суворовской ветке вышел бронированный поезд в составе 8 вагонов с японцами. Дойдя до 13 версты, японцы стали выгружаться. Нами был подорван путь на 8 версте, а на броневик пущен с уклона тяжело груженый вагон. Ударом вагоны разбиты в щепки два бронированных вагона с японцами; судя по последовавшим взрывам и возникшему при крушении пожару, в вагонах находился большой запас гранат. Тот час после крушения броневик поспешно отошел обратно, обстреливаемый нашим отрядом”.

В тот же день груженые трофейными японскими винтовками и карабинами подвозы прибыли на базу в Степановку. Пополнившись оружием, отряд сумел принять в свои ряды новых бойцов.

Свиягино-Лутковской, а также Морозовский отряды становились все более грозной и  силой  в борьбе с интервентами и белогвардейцами на территории Крыловской, Успенской и Зеньковской волостей. Они входили в достаточно большое партизанское объединение под командованием Николая Костарева-Туманова. В это соединение входили действовавшие под Спасском отряды Борисова, Ивана Шевченко, староверческого отряда Пухарева и другие.

Крепло партизанское движение и по всему Приморью.

С 22 по 25 мая 1919 года в селе Анучино прошел первый повстанческий съезд Приморской области. На съезд прибыли представители большинства партизанских отрядов Приморьяю. От Иманского уезда на съезде присутствовал В.Е Думкин – Морозов, который был избран председателем. На съезде была предпринята попытка, взять под контроль все партизанское движение и подчинить его единому руководящему центру временному военно-революционному комитету, который должен находиться в селе Анучино. 

Все повстанческое Приморье должно было разделиться на четыре зоны: Сучан – Ольгинскую с центром в Сучан, Никольск–Уссурийскую, с центром в Анучино, Спасскую с центром в Яковлевке и Иманскую, центром которой должно было стать село Крыловка. Именно в этих центрах создавались районные штабы, которые руководили партизанскими выступлениями всей зоны. Но, к сожалению, план остался планом. Генеральное наступление японцев и разгром многих повстанческих отрядов (именно те события, которые в своем известном романе “ Разгром ” описал А. Фадеев) не позволили осуществить программу, намеченную съездом.

Продолжение:
Разгром

Материал обновлён 09.07.2020

Больше новостей в Telegram @kirovskydv

Подписаться

serhio_deni
Публикация материала